Золотой телёнок

Когда-то, в царские времена, меблировка присутственных мест производилась по трафарету. Выращена была особая порода казённой мебели: плоские, уходящие под потолок шкафы, деревянные диваны с трёхдюймовыми полированными сиденьями, столы на толстых бильярдных ногах и дубовые парапеты, отделявшие присутствие от внешнего беспокойного мира. За время революции эта порода мебели почти исчезла, и секрет её выработки был утерян.


Надо заметить, что автомобиль тоже был изобретён пешеходами. Но автомобилисты об этом как-то сразу забыли. Кротких и умных пешеходов стали давить. Улицы, созданные пешеходами, перешли во власть автомобилистов.


Пилите, пилите!


Людей, которые не читают газет, надо морально убивать на месте. (Остап Бендер)


Товарищи!.. Политическая обстановка в Европе… Наш ответ Чемберлену…


Я, конечно, не херувим. У меня нет крыльев, но я чту Уголовный кодекс. Это моя слабость. (Остап Бендер)


Покажите мне только богатого человека, и я отниму у него деньги. (Остап Бендер)


Ну, что скажете, Шура?! Может и нам эх-прокатиться!?


Заграница — это миф о загробной жизни. Кто туда попадёт, тот не возвращается. (Остап Бендер)


Грузите апельсины бочках братья Карамазовы.


В том, что старое вернётся, Корейко никогда не сомневался. Он берег себя для капитализма.


Нам грубиянов не надо. Мы сами грубияны. (Остап Бендер)


В большом мире людьми двигает стремление облагодетельствовать человечество. Маленький мир далёк от таких высоких материй. У его обитателей стремление одно — как-нибудь прожить, не испытывая чувства голода.


Подкачал Скумбриевич! Не выдержал очной ставки…


 — Шура, сколько вам надо денег?  — Сто рублей!  — Нет, сколько вам надо для полного счастья?


А третий слог поможет бог узнать, что это есть предлог


В нашей обширной стране обыкновенный автомобиль, предназначенный, по мысли пешеходов, для мирной перевозки людей и грузов, принял грозные очертания братоубийственного снаряда.


Рио-де-Жанейро — эта моя мечта и не смейте касаться ее своими грязными лапами!


Нет на свете такой девушки, которая не знала бы, по крайней мере, за неделю, о готовящемся изъявлении чувств.


Бендер, я не пойду с Вами… Там ничего НЕТ! Мы там все УМРЁМ!


Вот наделали делов эти Маркс и Энгельс!


 — Неужели тарелочка?!  — Да-да. С голубой каёмочкой!


Графиня изменившимся лицом бежит пруду.


…на тарелочке с голубой каёмочкой.


Чем меньше город, тем длиннее приветственные речи. (Остап Бендер)


 — Вы знаете, Шура, — зашептал Паниковский, — я очень уважаю Бендера, но я вам должен сказать: Бендер — осел! Ей-богу, жалкая, ничтожная личность!


Козлевича охмурили ксендзы.


Пешеходов надо любить. Пешеходы составляют большую часть человечества. Мало того — лучшую его часть. Пешеходы создали мир.


Я - Фунт, мне девяносто лет. Я всю жизнь сидел за других. Такая моя профессия - страдать за других. Я - зицпредседатель Фунт. Я всегда сидел. Я сидел при Александре Втором "Освободителе", при Александре Третьем "Миротворце", при Николае Втором "Кровавом". При Керенском я сидел тоже. При военном коммунизме я, правда, совсем не сидел, исчезла чистая коммерция, не было работы. Но зато как я сидел при нэпе! Как я сидел при нэпе! Это были лучшие дни моей жизни. За четыре года я провел на свободе не больше трех месяцев...


Чемберлен — это голова. И Ллойд-Джордж — тоже голова.


Следующая страница